Согласно распоряжению Президента Азербайджанской Республики господина Ильхама Алиева в этом году продолжается празднование 870-тилетия великого азербайджанского поэта Низами Гянджеви. Его произведения, являющиеся шедеврами мировой литературы и потому привлекающие пристальное внимание учёных из разных стран, в последние десятилетия стали также объектом научного интереса и для музыковедов и органологов. В частности потому, что поэзия Низами информирует нас о музыкальных инструментах его эпохи. Из всех упоминаемых поэтом инструментов чаще всего в строках его поэзии появляется чанг – арфообразный инструмент, на котором играли как мужчины, так и женщины, и в радости, и в горе. К примеру, Низами в нескольких строках говорит о музыкальных талантах девушки Фитнэ, возлюбленной шаха Бахрам–Гура, сопровождавшей его на охоте:

        При всей красе своей она прекрасно пела,
        Искусно играла на руде и была быстроногой в пляске.
        Когда под звуки руда она пела,
        То птицы слетались к ней отовсюду.
        На охоте, на пирах с вином и рудом больше, чем всех других,
        Шах желал слушать её голос и песни.
        Оружием её был чанг, а оружием шаха – стрелы.
        Она била по струнам чанга, а шах бил дичь. [2, c.136]

        Или другой пример. Низами во второй из своих поэм, «Хосров и Ширин», описал эпизод артистического соревнования двух музыкантов: Барбеда, играющего на барбете и выражающего чувства Хосрова, и Некисы, играющего на чанге и представляющего сторону Ширин. За своё искусство они были одарены шахом дорогими одеждами, а также каждый из них получил в дар по невольнице. В книжных миниатюрах, иллюстрирующих «Хамсэ» Низами Гянджеви и произведения других авторов, его предшественников и последователей, очень много примеров изображения чанга, как и других инструментов. В частности, вышеприведённый сюжет охоты, где Фитнэ развлекала шаха своей музыкой в то время, как он искусно охотился на онагров был очень популярен среди миниатюристов. Они живописали главных героев, онагров и музыкальный инструмент - чанг, в оригинале говорится, что она прекрасно играла на двух инструментах, из которых чанг (арфообразный) упоминается дважды, в то время как руд (лютнеобразный) – трижды. Однако чанг был почему-то предпочтительнее для миниатюристов в этой сцене.

        К девятнадцатому же веку этот инструмент уже вышел из употребления и был полностью забыт. Его вторая жизнь началась с последней четверти 20го в., когда Меджнун Керимов, педагог музыкальной школы по классу тара, в 1975г., заинтересовавшись средневековыми инструментами, стал заниматься их восстановлением. Первый инструмент появился в 1978, и это был чанг. За ним последовали и другие инструменты. Не будем сейчас отвлекаться на них, только скажем, что всего М.Керимовым и работниками возглавляемой им с 1991г. Научной лаборатории по восстановлению и усовершенствованию старинных музыкальных инструментов при Бакинской музыкальной академии воссоздано на данный момент 10 инструментов, последний из которых появился в 2010г., в том числе ещё два чанга, как диатонический, так и хроматический, которые тоже были приобретены музеем. ИЛЛ. 1.

        А теперь о роли музея в сохранении и пропаганде чанга. Керимовская реплика этого инструмента, как и его реплики других инструментов, очень заинтересовали Государственный музей музыкальной культуры Азербайджана, и 1989 году чанг был закуплен музеем. Затем у него были приобретены и некоторые другие восстановленные инструменты. В 1996 году общенациональный лидер Гейдар Алиев, услышав на юбилее выдающегося учёного Юсифа Мамедалиева ансамбль, созданный на общественных началах М.Керимовым, распорядился о придании ансамблю статуса государственного, Министерством культуры было принято естественное решение создать его на базе музея. С тех пор музейный Ансамбль старинных музыкальных инструментов, одним из которых является чанг, функционирует при музее, репетирует в его стенах, музыканты получают зарплату, Министерством культуры и туризма им были сшиты и неоднократно обновлялись костюмы. После того, как ансамбль выступил с концертом в штабквартире ЮНЕСКО, при поддержке Отделения культурного Наследия ЮНЕСКО был выпущен диск «Забытые голоса прошлого» (2002). Ансамбль с большим успехом продолжает свою концертную деятельность на родине, и за рубежом, выезжая в разные страны по нескольку раз в год.

        Деятельность по восстановлению чанга нашла научное обобщение и пропагандировалась как в личных трудах самого Меджнуна Керима, ныне уже доктора искусствоведения и народного артиста Азербайджанской Республики, так и в музейных публикациях, СМИ и трудах разных исследователей, в том числе и автора этих строк.

        За всем этим последовали музыканты из Турции – Феридун Озгорен, Фикрет Каракая, чанг которого был создан в 1995, и, позднее, Мехмет Сойлемез, изготовивший чанг для ведущей турецкой арфистки Ширин Панчароглу. В 2012 азербайджанский инженер Мамедали Мамедов, работающий в Азербайджанской национальной консерватории, создал свою, акустически усовершенствованную, версию чанга с 44-мя струнами и возможностью лёгкой настройки и зарегистрировал своё авторское право. В настоящее время на чанге играют в Азербайджане Фазиля Рагимова (ИЛЛ.2), в Турции - Фикрет Каракая в ансамбле «Безмара», Шехвар Бешироглу в «Пера-ансамбле», в Соединённых Штатах - проф. Роберт Лабарее, выпустивший в 2001 году сольный диск «Ченгнагме», и другие. ИЛЛ.3.

        Всё это говорит об интересе к этому инструменту, о возрождении традиции музицирования на нём, в которой вслед за первопроходцем М.Керимовым свою роль сыграли и государственные структуры, музей.

        Однако это не означает, что исследование чанга исчерпано. Возникают ещё вопросы и споры о его аутентичности. Обилие разнообразных версий этого инструмента говорит о том, что изготовители ещё в процессе поиска. Изучая иконографию чанга в искусстве миниатюры и видя современные реплики чанга, я была озадачена их некоторым несоответствием. Лишь немного отстающий от дэфа частотой появления в искусстве миниатюры и не похожий на другие инструменты, чанг представляется инструментом неоднозначным. За его самобытностью и моментальной узнаваемостью скрываются вопросы, на которые пока не найдено ответа. Почему на большинстве миниатюр чанг изображён с длинной, прямой или изогнутой своего рода подпоркой, ножкой, которой нет ни у одной современных реплик этого инструмента? Странно, что никто из современных изготовителей чанга не обратил внимания на эту деталь, очевидно, считая её излишней, в то время, как для подавляющего большинства миниатюристов средних веков она была обязательной.

        Вместе с тем, изучение иконографии арфообразных инструментов в разных культурах (рельефы, скульптуры, фрески, книжная миниатюры и т.п. из Ассирии, Древнего Египта, Древней Греции, Кавказской Албании, Китая, Грузии и т.д.) демонстрирует, что они нигде приспособления в виде ножки-подпорки не имеют. ИЛЛ. 4,5. Следовательно, эта деталь конструкции была характерной особенностью чанга на определённой территории мусульманской Азии и в определённое время. Она, бесспорно, должна была быть вызвана конкретными функциональными требованиями и, в свою очередь, определяла специфику исполнения на нём.

        Техника, манера игры на этом инструменте в настоящее время также не совпадает с той, которая практиковалась в прошлые века и отражена в искусстве миниатюры. Подавляющее число миниатюр свидетельствует о двух основных способах игры на чанге. Изображение на миниатюрах исполнителей во время игры на чанге ясно демонстрирует, что либо они держали инструмент наискось относительно своего тела, немного фиксируя его головой и вышеописанной подпоркой, либо они опирали его на предплечье расположенной под нижнюю часть корпуса рукой. Ни один из современных исполнителей, играющих на реконструированном чанге, не держит чанг так, как его держат музыканты в миниатюрах, что означает несоответствие современных реплик конструктивной и технологической специфике исторического оригинала. Ещё одно различие. В то время как в современных репликах не воспроизведена ножка-подпорка, в некоторых из них, напротив, имеется деталь, которой, согласно изображениям на миниатюрах, не было у исторического чанга, однако она есть у арфы и называется (передней) колонной, или стойкой. ИЛЛ.2,3. Считается, что «добавив переднюю колонну для большего натяжения струн, европейцы (вероятно, кельты) усилили звучность восточной арфы»[1]. Ни в одной из восточных миниатюр не найти чанг с аналогичной стойкой.

        Данные расхождения можно извинить стремлением современных изготовителей чанга усовершенствовать его, приблизив инструмент к требованиям музицирования сегодняшнего дня. Однако, думается, попытка изготовления наиболее аутентичных, традиционных версий чанга, во всех деталях максимально совпадающих с его изображениями в миниатюрах, была бы очень полезна для адекватного понимания специфики этого инструмента и техники игры на нём. Ни в коей мере не возражая против усложнения, усовершенствования и осовременивания чанга, считаю, что это было бы полезным для понимания местной, национальной специфики данного инструмента в отличие от арфообразных инструментов других эпох и культур.

        Однако даже существующие сомнения и вопросы, несогласие и споры вокруг разновидностей чанга только подтверждают то, что он уже наличествует в нашей культуре и что традиция музицирования на нём возрождается.

        ЛИТЕРАТУРА

1. История музыкальных инструментов: арфа. http://alexandr.wyinc.ru/2010/03/19/istoriya-muzykalnyx-instrumentov-arfa/

2. Низами Гянджеви. Семь красавиц. Филологический перевод с фарси, предисловие и комментарии Р.Алиева. «Элм», Баку, 1983. -474с.