МУСИГИЧИЛЯР ЩАГГЫНДА ЕССЕ
ПОСТИЖЕНИЕ ДОСТУПНОСТИ
Анар
ЭМАНСИПАЦИЯ ДИССОНАНСА
Анар
ДИРИЖЕР – ЭТО РЕЖИССЕР, КОТОРЫЙ ОСТАЕТСЯ НА СЦЕНЕ
Анар
ДВЕ СЕСТРЫ ДВЕ ЗВЕЗДЫ
Анар
ГРАНИ ТАЛАНТА
Анар

О Фархаде Бадалбейли я услышал до того, как познакомился с ним лично. Волей случая я оказался в доме у Ниязи в тот самый день , когда пришло известие о том, что Фархад получил Гран-при на конкурсе пианистов в Лиссабоне. Эту весть по телефону сообщили Ниязи и я видел, как искренно он обрадовался этому. Об этом более подробно я написал в эссе о Маэстро.

        В первом же номере альманаха искусств «Гобустан», который я редактировал, мы дали необычный материал о Фархаде. На пять вопросов о пианисте отвечали его отец Шамси Бадалбейли, мать Лейла ханым, дядя Афрасиаб Бадалбейли, педагоги М.Р.Бреннер и А.А.Калантар, однокашники Фирангиз Ализаде и Эльдар Рустамов, коллега Рафик Кулиев и даже маленький племянник Эмин. В числе заданных вопросов был и такой: Каков, на Ваш взгляд, главный недостаток Фархада?

        Никто из отвечающих не смог назвать какой-либо его недостаток, за исключением Рафика Кулиева: – Слабый удар левой ногой во время игры в футбол – ответил Рафик.

        Вскоре я познакомился с Фархадом , а через очень короткое время мы стали близкими друзьями. Я, вообще, трудно сближаюсь с людьми, но Фархад оказался настолько общительным, контактным, открытым к человеческим взаимоотношениям, что несмотря на разницу в возрасте, мы стали находить общий язык во многих сферах – в искусстве, литературе, общественной жизни, политике, да и в оценке разных людей – добрых и злых, хороших и не очень…

        Мне импонирует природный аристократизм и естественная интеллигентность Фархада. Он потомственный аристократ – в числе его предков – потомки династии иранских шахов Каджаров, азербайджанских тюрков по происхождению, со стороны отца, и представители дворянской фамилии Сафаралибековых со стороны матери. Он – интеллигент в нескольких поколениях, дед Бадал бей Бадалбейли – двоюродный брат Узеира Гаджибейли, видный просветитель, имевший свою школу в Баку (которую так и называли «Школа Бадалбека»). Брат Бадалбека – Ахмед Агдамский – неизменный исполнитель женских ролей в мугамных операх в начале прошлого века.

        Отец – Шамси видный театральный режиссер, дядя –Афрасиаб композитор и дирижер, автор нашего первого балета «Девичья башня».

        Казалось, все эти особенности – аристократизм, просветительство, музыкальные, театральные и литературные способности – удивительным образом сфокусировались в конце-концов в одном человеке – это и есть феномен Фархада Бадалбейли. Выдающийся пианист, композитор, музыкальный деятель, педагог, – ректор и профессор Музыкальной Академии, он к тому же художественный руководитель постановок оперы «Севиль» Фикрета Амирова и балета «Девичья башня». И еще он пишет стихи, кстати весьма профессионально. Поистине уникальны грани этого по ренессансному одаренного художника.

        Я не берусь писать о нем как о пианисте, это дело музыковедов, да и главные премии на многих престижных конкурсах, триумфальные гастроли в крупнейших городах Европы, Америки, бывшего Советского Союза, восторженные отзывы знатоков фортепианного искусства и музыкальных авторитетов – наглядное свидетельство той высокой планки, которую достиг и сохраняет Фархад. Когда я пишу о композиторах, музыкантах, живописцах, я пишу не как искусствовед, а как писатель, стараясь воссоздать их портреты, как они слагаются в моем представлении.

        Меня восхищает широта не только музыкальной, но и общей, в том числе литературной эрудиции Фархада. Он как бы весь пропитан и музыкой и поезией. Недаром в его стихах столько аллюзий, связанных со стихами Пушкина и Лермонтова, Маяковского и Саади, Ахмадуллиной и Вознесенского. Стихи Фархада о лете, зиме, весне и осени вызывает в памяти ассоциации с музыкальными «Временами года» Вивальди и Чайковского. Вообще его поэтическое творчество некий органический симбиоз литературы и музыки.

        Еще одна грань таланта Фархада – присущее ему неистощимое чувство юмора, оно проявляется не только в шутливых посвящениях друзьям, но и в забавных представлениях – капустниках, которые он вместе со своими коллегами и учениками, время от времени устраивает в Консерватории (никак не могу привыкнуть называть Консерваторию Академией). Блестящий журналист, автор замечательных эссе о музыкантах Натаван Фаик в предисловии к книге стихов Фархада Бадалбейли «Времена года» совершенно точно характеризует его как «профессора с душой ребенка, неожиданно представшего смешливым, озорным, задиристым».

        Задиристость Фархада выражается и в эскападах, которые порой врываются в его в целом очень добрые, гуманные, дружелюбные стихи. Вот несколько образцов:

        Под хохот сатанинский
        Иль под смех крутых глупцов
        Мы теряем дух Бакинский,
        Волю дедов и отцов.

        Или такие вот строчки:

        А вместо книжных магазинов –
        Колготки, пиво и табак.
        Мы тиражируем кретинов
        Вплывая в рыночный бардак.

        А такие вот строки Фархада, обращенные к «мерзко серенькому мямуру», напоминают мне монологи Чацкого из грибоедовского «Горя от ума»:

        Когда в безумном карьеризме
        Кипит завистливая кровь
        В номенклатурном фанатизме
        Забыты дружба и любовь
        И лепетанье подхалима
        И смех богатых наглецов
        И жизнь суровая, без грима
        Поник увы наш вольный парус
        Живем средь злобствующих глупцов.

        Говорят, для того, чтобы хорошо узнать человека надо или быть с ним в поездке или пройти через определенные испытания. Мне довелось быть с Фархадом в обеих этих ситуациях. В Париже и Берлине, в Москве и Ленинграде, в Стамбуле и Анкаре я узнавал его еще ближе, как человека огромного обаяния, лишенного какого-либо чванства и снобизма, простого, скромного, «компанейского».

        Но жизнь внесла в наши судьбы и испытания, связанные с трагическими событиями постигшими наш народ. В отличии от некоторых видных деятелей искусства, замкнувшихся в своей башне из слоновой кости, Фархад с первых дней карабахского конфликта занял активную гражданскую позицию. До того, как «очнулись» политики, первые акции возмущения и протеста зазвучали из уст писателей, а среди деятелей искусства, одним из первых в этом ряду был Фархад Бадалбейли. Он не только сразу подписывал все письма-обращения к высшему руководству тогдашнего СССР, но и обивал пороги других своих влиятельных коллег, с призывом поддержать эти акции.

        Нередко с хорошо аргументированными речами Фархад выступал не только в Баку, но и во многих городах России, Европы, Турции. Я помню, когда одна из поджигателей карабахского противостояния армянская поэтесса Сильва Капутикян выступая на международном форуме в Москве, сказала буквально следующее: «мы будем мстить своей культурой», достойную отповедь ей дал Фархад. Он будучи гораздо моложе той самой поэтессы, оказался гораздо мудрее в своей позиции: «Культурой можно делиться, культурой можно радовать, культурой можно гордиться, но никак не мстить» – сказал Фархад.

        Мне приятно, что Фархад испытывает такие же теплые дружеские чувства ко мне, к нашей семье, как мы к нему и его семье.