Случилось так, что меня не было летом в Москве, в то время, когда там проводился XIV конкурс им. Чайковского. О самом конкурсе и его участниках я черпала информацию из интернета. Наверняка, живые впечатления отличаются от электронных, ноя благодарила судьбу за то, что впервые смогла почувствовать атмосферу этого праздника музыки по отзывам тех счастливчиков, которые присутствовали на конкурсе. И во многом благодаря этим отзывам наметила очередного собеседника – первый раз для себя – исполнителя. Ибо столько, сколько об Алексее Чернове, не писали почти ни о ком из конкурсантов.
Конечно же, познав (опять из сети) лауреатом каких только конкурсов не пришлось быть А.Чернову1, мой первый вопрос был всё о том же.
А.А.: Из всех тех конкурсов, через горнило которых Вы прошли, самый сложный – конкурс Чайковского?
А.Ч.: Наверное не могу сказать, что он самый сложный. Но он, конечно, совершенно особенный, ни на один другой конкурс для меня не похожий.
А.А.: А чем он особенный?
А.Ч.: Во всех смыслах. Вроде бы конкурс проходит, а я дома. Я привык: конкурс– значит, я куда-то уезжаю, это какая-то другая страна, где я живу в каком-то отеле, хожу куда-то заниматься. А тут вроде бы привычная атмосфера, всё под боком (в том числе и семья), но это как раз создавало странные ощущения.
И потом этот конкурс примечателен пристальным вниманием публики – нигде такого нет. На этом конкурсе всегда ажиотаж, повышенное внимание, всегда всё преувеличивается – любые достоинства и недостатки рассматриваются сквозь лупу. Здесь всё время ты на виду, ходишь по консерватории, все на тебя оглядываются. Во время репетиций изо всех щелей на тебя камеры смотрят, чуть ли не из-под пола, и всё время тебя фотографируют. Этим вниманием он тоже был удивителен.
Если говорить о конкурсном репертуаре, то он также уникален тем, что здесь приходится исполнять три концерта. Кажется, это единственный конкурс, где нужно было играть концерт Моцарта и два больших концерта вместо одного. И, конечно, лично для меня он ещё уникален тем, что я на него попал в экстремальных условиях. Я же вначале не был отобран. Он почти во всех аспектах был необычным2.
А.А.: Наверное, Вы пережили шок за несколько дней до официального открытия, и это помогло Вам сконцентрироваться…
А.Ч.: Я привык к разочарованиям. Для меня факт обыденный, что я куда-то прошёл или не прошёл. Слава Богу, в последнее время я все же чаще прохожу… Но очень утомительна и психологически тяжела была эта неопределенность состояния в резерве, трудно было поддерживать нервную систему в тонусе.
А.А.: Морально были готовы к тому, что публика будет Вас так принимать?
А.Ч.: Я поставил программу, в которой был уверен, может быть, это прозвучит самонадеянно, но отдавал себе отчёт в том, как публика может меня воспринимать.
А.А.: Как сформировались критерии выбора этой программы?
А.Ч.: Они выкристаллизовались за последние несколько лет. На конкурсе в Лидсе, в 2009 году я нашел несколько очень удачных сочетаний в программах разных туров, и понял, в чём мои сильные стороны, в каких пьесах и в какой конфигурации этих пьес. Я уже дальше – после Лидса - стал выигрывать много мелких конкурсов, исполняя разные варианты этих сочетаний, в 2010 году выиграл 5 первых премий.
А.А.: Как Вы справляетесь с такими колоссальными нагрузками - ведь в 2011 году конкурс в Кливленде был в конце июля, то есть почти через месяц после конкурса Чайковского, а итальянский конкурс имени EttorePozzoli– в сентябре.
А.Ч.: Я уже давно привык к подобным нагрузкам.
А.А.: В интернете много говорилось о Вашем пианизме как истинно русском3. А Вы сами для себя можете как-то характеризовать отличительные особенности этой школы?
А.Ч.: Не знаю. У меня были педагоги, от которых я много впитал. Традиции тянутся цепочкой. Мне внутренне ближе романтическая традиция старых мастеров: Гофман, Фридман, Рахманинов, Горовиц и другие. А русский пианизм – странное понятие. В России всегда было много самых разных пианистов. Например, Рихтера с Софроницким совершенно нельзя сравнивать. Я больше люблю Софроницкого, Нейгауза – романтическую ветвь русского пианизма.
А.А.: Алёша, у кого Вы учились?
А.Ч.: В шестилетнем возрасте я пошёл в школу при мерзляковском училище. Там я учился у Н. Д. Рогаль-Левицкой. Потом перевёлся в Центральную музыкальную школу к первой учительнице М.Плетнёва – К.А.Шашкиной. Сначала я не был в первых рядах: в 4 – 5 классе у меня успехов было не много.
АА: Как Вы думаете, почему?
А.Ч.: Потому что ленился. У нас в школе девочки обычно раньше раскрываются. А потом, с 6-го класса я начал стремительно прогрессировать. Меня тогда, кстати, очень вдохновил Х конкурс им. Чайковского, который прошел в 1994 году. Я тогда ходил в Большой зал консерватории, слушал, и мне самому очень захотелось так же, выходить и раскрывать себя в музыке на сцене.
Кира Александровна педагог хороший, формирует артистизм, музыкальность, очень важные другие исполнительские качества, я очень многим ей обязан. Потом я перешёл к Н.В.Трулль, и с 10 класса последние два года Центральной музыкальной школе я учился у неё. И в консерватории, и в аспирантуре я учился у неё же. Трулль мне дала как пианисту колоссально много. Но там сначала тоже не всё получалось (так всегда бывает, когда переходишь к новому педагогу). Потом выправился – к первому курсу консерватории. Уже на первом курсе педагог передо мной поставил задачу завершить учебный год крупным международным конкурсом. Как раз по графику на это время приходился конкурс им. Вианна да Мотта в Португалии. Для того момента – мне было 18 лет – было очень важно стать лауреатом крупного конкурса. Я там получил одну из последних премий, было куда дальше расти. Но, конечно же, моя конечная цель как музыканта никогда не была и не будет зависеть только от успехов на конкурсах. Это цель достойна скорее спортсмена, но не музыканта…
А.А.: После аспирантуры в МосквеВы учились в Англии. Это что – стажировка?
А.Ч.: Это очередная аспирантура. У Московской консерватории есть договорённость с Лондонским Королевским музыкальным колледжем. Ванесса Латарш – мой английский педагог руководит там фортепианным факультетом. Она очень ценит и любит русских пианистов. В результате она приехала в Москву, устроила прослушивание, и двух человек отобрали на стипендию (до нас это происходило еще дважды), которая покрывает все расходы на проживание. У нас с ними взаимовыгодное сотрудничество: мы им повышаем престиж своими выступлениями, они нам помогают раскручиваться, поддерживают, дают возможность принимать участие в конкурсах и концертах.
А.А.: Я хотела спросить: а чему-нибудь Вас там, извините, учили?
А.Ч.: Там есть хорошие педагоги, в том числе и русские. Ванесса хороший музыкант, может вдохновить, поддержать. Она очень добра к своим студентам и каждый в ней чувствует поддержку! Это очень важно на определенном этапе карьеры музыканта. И также всегда важно, чтобы кто-то тебя слушал со стороны.
А.А.: По педагогическому уровню российская и английская школы сильно различаются?
А.Ч.: По уровню педагогического мастерства всё-таки Московская консерватория – №1 во всём мире. В Лондон я поехал скорее не за тем, чтобы чему-то учиться, а чтобы была возможность себя как-то показать. Базу я получил в Московской консерватории, меня взяли как «готовый продукт», который нужно было поддержать, раскрутить, чтобы я адаптировался в Европе.
1.\Vianna da Motta» international piano competition (Лиссабон /Португалия, 2001)
«UNISA» international piano competition» (Претория /ЮАР, 2004)
International piano competition «Minsk-2005» (Минск /Беларусь, 2005)
International piano competition «Parnassos 2006» (Монтеррей /Мексика, 2006)
Конкурс памяти Эмиля Гилельса (Одесса /Украина, 2006)
4-й международный конкурс им. Скрябина (Москва, 2008)
«Muse» international piano competition (Санторини /Греция, 2008)
«Spanish composers» international piano competition (Лас-Розас (Мадрид) /Испания, 2009)
Конкурс им. Жана Франсе (Ванв (Париж) /Франция, 2010)
«Valsessiamusica» international piano competition (Варало /Италия, 2010)
«Campillos» international piano competition (Кампильес /Испания, 2010)
«Maria Canals» international piano competition (Барселона /Испания, 2011)
"Cleveland International Piano Competition" (Cleveland /США, 2011)
27th EttorePozzoli international piano competition (Seregno /Италия, 2011)
2.История А.Чернова на конкурсе такова: сперва комиссия избрала 30 предполагаемых участников (по записям). А. Чернов был 32 – в «запасниках». О том, что он всё-таки будет участвовать в конкурсе, ему сообщили буквально за день до первого тура. Вот так описывал эти злоключения сам А.Чернов в интервьюЯне Тифбенкель(ИА "Ореанда-Новости").
А.Ч.: Отбирали 30 конкурсантов. Я оказался "за чертой", но под номером 32 и попал в резерв на случай, если кто-то не сможет принять участие. Одновременно представители оргкомитета уточнили, готов ли я ждать: "Мы за месяц вам сообщим, если кто-то не приедет". Хотя результаты отборочного этапа энтузиазма не вызывали, я согласился: на конкурсе Чайковского потрясающая публика, чьё признание для меня более ценно, чем любые премии.
Конечно, неприятное состояние: непонятно, играешь или нет, учить ли обязательную пьесу, как строить планы. За месяц до конкурса мне сообщили, что ситуация не изменилась: "Согласны ли Вы ждать дальше? Мы позвоним Вам за неделю в любом случае". Я дал согласие. Открытие конкурса было назначено на 14 июня; за неделю до конкурса ко мне никто не обратился.
За 3 дня до выбора рояля я не выдержал и позвонил сам. Сведений обо мне у ответственного лица не было, и только после целого дня телефонных разбирательств меня уведомили, что я не вхожу в число участников. "Почему раньше не сказали, обещали же за неделю позвонить в любом случае? Я хотя бы подтвердил, что жду дальше…" - Гениальный ответ: "Не хотели мутить воду". Что это означало, - неизвестно…
Тогда я спокойно купил авиабилет в Севилью, где я, как победитель конкурса в Кампилосе, должен был 15 июня играть сольный концерт. На следующее утро, за 2 дня до открытия XIV Международного конкурса им. П.И. Чайковского, мне сообщили, что я всё-таки попал в список "счастливчиков"!
Путь "через тернии" продолжался. Предстояло учить написанный специально для конкурса Концертный этюд Р. Щедрина: его нужно просто сыграть безошибочно от начала до конца, но попробуйте выучить наизусть за 2 дня! Наталья Трулль, мой педагог, была очень добра ко мне и позволила в круглосуточном режиме заниматься у неё в доме в Подмосковье, в репетиционной комнате, оклеенной звуконепроницаемым материалом. Ночами не спал, учил...
3. «Интересный феномен явил лауреат пятой премии Алексей Чернов, служащий искусству честно, откровенно, изо всех сил. Он выглядел на фоне остальных участников «не мальчиком, но мужем» (28-летний педагог Центральной музыкальной школы при Московской консерватории, отец троих детей), противопоставив вдумчивость и серьезность юношескому обаянию подавляющего большинства конкурсантов. Многие слушатели были благодарны А. Чернову за убедительное напоминание о традициях русского пианизма».
Анна МИНАКОВАКонкурс Чайковского: «Счастливое ощущение до конца жизни»
10 июля 2011 г., 06:15
