КУЛТУРОЛОЪИ МЯСЯЛЯЛЯР
А.ЧЕРНОВ. МУЗЫКА ДОЛЖНА БЫТЬ ЖИВОЙ.
(Интервью А.Амраховой)
Search

КУЛТУРОЛОЪИ МЯСЯЛЯЛЯР
А.ЧЕРНОВ. МУЗЫКА ДОЛЖНА БЫТЬ ЖИВОЙ.
(Интервью А.Амраховой)
МАМЕД САДЫХ ЭФЕНДИЕВ
Имруз ЭФЕНДИЕВА
ЧТО ДОЛЖЕН ЗНАТЬ БАКИНСКИЙ РАБОЧИЙ О СВОЕМ ТЮРКСКОМ ТЕАТРЕ
Мамед Садых Эфендиев
ГЯРИБЯ ТАЛЕЛИ ГЯЩРЯМАНЛАР (Халг йазычысы Илйас Яфяндийевин «Бизим гярибя талейимиз» пйеси щаггында дцшцнжяляр)
Вяфа ХАНОЬЛАН
ОРТА ЯСРЛЯРДЯ ЕСТРАДА АКТЙОРУ - “ЛОТУ”
Горхмаз ЯЛИЛИЖАНЗАДЯ
АЗЕРБАЙЖАН ВЕ ЩАРПУТ МЦЗИЬИНДЕ КУЛЛАНЫЛАН БАЗЫ ОРТАК ВЕЙА БЕНЗЕР ИФАДЕЛЕР
Саваш ЕКИЖИ (Тцркийя)
СЯЩНЯ ДАНЫШЫЬЫ ТЕАТР СЯНЯТИНИН ЯН МЦЩЦМ КОМПОНЕНТЛЯРИНДЯН БИРИ КИМИ
Фярщуня АТАКИШИЙЕВА
СУМГАЙЫТ ТЕАТРЫНДА РЯССАМ ИШИ: СЯЩНЯГРАФИЙА ВЯ МЦАСИРЛИК
Вяфа МЦЩАЖИРОВА
ГЯДИМ ИРАН РЯМЗЛЯРИ ИНКИШАФЫНЫН ЯСАС ДЮВРЛЯРЫ
Мцслцм СЯГГА

 


А.А.: Существует довольно распространённая точка зрения, что сегодня конкурсы чрезмерно коммерциализированы.

        А.Ч.: Влияние конкурсов на непосредственно музыкальные процессы далеко не всегда благотворно.

        А.А.: Я недавно разговаривала с одним композитором, профессором Московской консерватории, так вот он сказал: «Мы живём в райских условиях, потому что каждый повёрнут друг к другу какой-то лучшей стороной, не то, что в мире бизнеса».

        Я попробовала возразить: ведь в мире искусства полно уязвлённых самолюбий, нередко успехи (как и неудачи) обусловлены непомерными амбициями. На что он ответил: «Это у исполнителей, у композиторов – бороться не за что».


        А.Ч.: Высокое искусство далеко отстоит от принципов конкурсного репертуарного отбора, которые иногда очень расходятся с тем, чем является настоящая музыка. Приветствуются вещи какие-то совершенно внешние и не очень высоко ценятся произведения, которые являются музыкальными открытиями.

        А.А.: Поговорим на тему этих ценностей. Мне бы хотелось, чтобы Вы раскрыли свои представления о том, «что такое хорошо, а что такое плохо» в искусстве.

        А.Ч.: Это очень сложно, потому что в музыке очень много градаций между «хорошим» и «плохим». И для каждого это по-своему. Я могу сказать, что для меня важно, как для музыканта, что я хотел бы сделать, что было бы ценным, если бы я это сделал для музыки. Ведь каждый музыкант обязан отдать музыке себя целиком. Эти слова, может быть, примитивные, из разряда прописных истин…

        АА: …из разряда прописных истин для тех, кто не занимается этим, но не для тех, кто открывает эти истины для себя, жертвуя изо дня в день всем тем, что у обыкновенного человека называется «просто» жизнью.

        А.Ч.: Очень жаль, что среди многих музыкантов на первое место ставятся ныне другие принципы… Например, иному человеку – музыканту очень удобно живется, у него что-то получается, и он этим просто с удовольствием (и не без пользы) занимается не задумываясь о чем-то большем. У кого-то получается играть на рояле, у кого-то делать аранжировку музыки к кинофильмам. И они, не отдавая себя музыке целиком, не затрачивая свои душевные и жизненные силы по максимуму, довольствуются просто стабильным материальным доходом. Они талантливы, живут намного лучше многих других, и им этого хватает по жизни. Для меня же важно сказать что-то своё в музыке – как в истории исполнительского искусства, так и в композиторском творчестве. Порой принято как-то затушёвывать пафос в серьёзных мыслях, но я не буду этого делать и скажу серьёзно, потому что о сокровенном иначе не скажешь: каждый музыкант должен вносить в музыку что-то новое, уникальное. Необходимо полностью раствориться в любимом деле, этот момент жертвенности в служении искусству – почти не проглядывается в современных исполнителях.

        А.А.: Давайте пока начнём с приоритетов, т.е. определим критерии внутреннего отбора: что Ваше, в чём как исполнитель музыки Вы можете себя проявить лучше всего, что Вам ближе всего?

        А.Ч.: Если вернёмся опять к тем же конкурсам, то увидим, что эксплуатируется один и тот же репертуар. С одними и теми же исполнительскими штампами. Никто не спорит, что Шопен – гениальный композитор, Вторая соната Рахманинова – выдающееся сочинение. Никто не будет спорить, что сонаты Бетховена – это одна из вершин в музыке. Но когда выходит тысячный конкурсант и играет один и тот же репертуар и абсолютно одинаково… Ну допустим, играет Балладу Шопена – с теми же штампами, то сразу же возникает вопрос: а зачем?

        А.А.: Со штампамикак у кого?

        А.Ч.: Как у конкурсанта, который играл только что до него и получил на том или ином конкурсе какую-то премию. Со штампами, которые формируются когда конкурсант (не музыкант, а именно конкурсант) стремится угодить всем (всем членам жюри). Или играет как бы шокирующее, «псевдоярко», чтобы поразить, привлечь к себе дешевыми внешними эффектами и, в результате, заработать дивиденды на том или ином конкурсе.

        А.А.: А нынешние конкурсанты играют так, как, допустим, музыканты в прошлом веке?

        А.Ч.: Нет, ни в коем случае. Так, как играли европейцы сто лет назад – Гофман, например, - на таком высоком уровне сейчас никто не играет. Теперь совсем другие ценности. Иногда вообще непонятно, какие... Всё становится мельче и низводится до одного стремления – попасть в струю на том или ином конкурсе, заработать денег, как-то оправдать доверие педагогов и спонсоров (если они есть). Я также вижу дефицит настоящих музыкальных ценностей в том, что и на концертах играется одно и то же. В этом отчасти тоже конкурсы виноваты. Публика идёт с концерта одного исполнителя на концерт другого - такого же, не чувствуя большой разницы между ними.

        А.А.: Алёша, я вот что хочу выяснить. Они играют одинаково – в этом утверждении какой-то отрицательный ореол. Что плохого, в том, что они играют «также» хорошо? В чём этот отрицательный смысл? Чрезмерная ли это виртуозность, «без души» или что-то иное?

        А.Ч.: Отсутствие личности. Отсутствие настоящей любви к музыке, дыхания вместе с музыкой, потому что если человек любит музыку, он пытается с ней срастись. Вот этого процесса я не чувствую, потому что когда в сотый раз играется доминорная соната Гайдна, нужно умудриться так её сыграть, чтобы публика в зале почувствовала: кроме тебя так её никто не сыграет! К примеру, я вспоминаю игру одного корейца, лауреата 1 премии одного из конкурсов, который играл эту сонату совершенно уголовным образом. У него всё было на месте, он играл ритмично, с точным выполнением всех штрихов, динамики. Но это было настолько скучно! Ничего нового я не почувствовал, в исполнении не было его творческого вклада. Я просто почувствовал, что он, как старательный ученик, с расчётом на каких-то конкретных людей выполнил конкретную задачу. А мне как музыканту это было безумно скучно слушать.

        А.А.: Позвольте, я по-другому поставлю вопрос: а не было ли Вам скучно не просто как музыканту, а как русскому музыканту? Не в специфике ли Вашего видения кроется корень Вашего неприятия?

        А.Ч.: Может быть, и как русскому музыканту. Всё-таки в Европе, включая Россию, остался какой-то одухотворённый многовековой традицией подход к исполнению западноевропейской классики.

        С другой стороны, меня поразила фраза одного моего «соконкурсника» (мы были на одном конкурсе, я не буду называть его имя). Человек поехал сразу на несколько конкурсов по Европе и говорит: «У меня задача – срубить десятку» (десять тысяч евро). Спрашивается, а при чём тут музыка? Я потом послушал его: играет такими штампами, словно демонстрируя набор приёмов, которые работают с одной целью – пройти на следующий тур.

        А.А.: Получается немножко грустная история о том, что сделать себе карьеру, не используя двойных стандартов, невозможно? Выходит, что в своей исполнительской деятельности, Вы ориентируетесь на одни вершины, а необходимость принимать участие в конкурсах диктует другую репертуарную стратегию?

        А.Ч.: Получается именно так. Я уже говорил о том, что подобрал себе репертуар для конкурсов. Так вот у меня наметился водораздел между репертуаром, который я играю на конкурсах и тем, что играю на концертах. Конечно, это не значит, что я на конкурсах преследую исключительно меркантильные цели. Я стараюсь и выходя на очередной конкурсный тур быть музыкантски честным до конца! Пытаюсь найти какой-то компромисс. С другой стороны, не всё так безнадёжно пока на этих конкурсах. В жюри тоже зачастую сидят люди, которые творчески реагируют на художественные импульсы. Но я сейчас отошел уже немножко от конкурсных реалий. Для меня это уже не такая болезненная тема, как раньше. И сейчас я себя более свободно чувствую.

        А.А.: А Вы собираетесь принимать участие в конкурсах ещё?

        А.Ч.: Не так часто. Я вот сейчас должен был поехать на несколько конкурсов в Германию, во Францию, В США, но не поехал – устал очень от всего этого. Но все же думаю, я еще приму участие в нескольких конкурсах. Возможно крупных, там, где будет действительно интересно.

   
    copyright by musiqi dunyasi 2000-2005 ©

 


Next Page