|
ЙЕНИ НЯШРЛЯР
ВЫШЕЛ В СВЕТ ПЕРВЫЙ ТОМ АКАДЕМИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ «ИСТОРИЯ АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ МУЗЫКИ»
Лейла МАМЕДОВА (ФАРАДЖЕВА)
В ПОИСКАХ НАУЧНОЙ ИСТИНЫ Отзыв на монографию В.Н.Холоповой «Музыкальные эмоции»1
Анна АМРАХОВА (Россия)
СИМФОНИК БЯСТЯКАРЫН МАЩНЫЛАРЫ
Фаиг ЧЯЛЯБИ
|
|
Что мы заем о музыкальных эмоциях? Большинство смело может констатировать: наши знания предельно расплывчаты, как сама зыбкая материя музыкальной психологии, апеллирующая не к разуму, а к чувствам, зыбким ощущениям, неуловимым эмоциональным процессам.
После работ наших первопроходцев в области музыкальной психологии – Е.В.Назайкинского и В.В.Медушевского – мало что изменилось в этой сфере. И хотя на Западе проблемами музыкальной психологии не переставали заниматься и после первых работ Л.Б.Майера, Дж.А.Слободы, которые появились ещё в 50-е годы прошлого столетия, в отечественном музыкознании изыскания в области музыкальной психологии переместились на периферию научных интересов. Так было до последнего времени. И вот передо мной лежит книга, которая должна снять завесу забвения и игнорирования отрасли, которая не только имеет право на существование, но может послужить важным аспектом развития современного музыкальной науки.
Что подкупает в книге В.Н.Холоповой? Исследование нельзя целиком и полностью отнести к музыкальной психологии, это современный взгляд на музыкальную эмоцию сквозь призму музыкальной культуры (и не только западноевропейской). Перед читателем разворачивается целая галерея культур и цивилизаций, каждая из которых внесла свою лепту в многовековую историю развития теории музыкальной эмоции. О масштабе авторской культурологической экспансии говорят названия глав: Глава 3, Радуга эмоций древних мировых культур, Глава 4 Возрождение – перед демаркационной линией музыки, Глава 5 Барокко – начало Нового времени Глава 6 Венские классики – золотой эталон музыки, Глава 7 Романтизм – апогей чувств в музыке, Глава 8 ХХ век - музыкальные эмоции эпохи культурной поляризации.
Причём эта практическая энциклопедичность книги подтверждается и другой всеохватностью – методологической, ибо проблемное поле музыкальной эмоциональности преподносится на мощной междисциплинарной основе, сотканной из изысканий в области не только психологии, но и философии, эстетики, социологии, семиотики. И сама музыкальная теория относительно музыкальной эмоции также рассматривается комплексно и разноаспектно, то есть монография В.Н.Холоповой может послужить образцом владения современным исследовательским арсеналом.
Эта мощная интеллектуальная подпорка позволяет автору разработать собственную таксономическую систему музыкальной эмоциональности. Здесь пытливый ум читателя имеет возможность окунуться в подробнейший реестр того, какими были, есть и могут быть музыкальные эмоции. Валентина Николаевна подразделяет эмоции на жизненные (нехудожественные) и музыкальные (художественные), специального и неспециального содержания, стенические и астенические (по шкале интенсивности и интенсивности), длительные и краткие.
Но авторитет ученого такого ранга, как В.Н.Холопова не предполагает описательного уровня в подходе к какому бы то ни было явлению. Автора интересует не только сама эмоция как таковая, но и связь её с образностью, с одной стороны – и содержательнстью – с другой. Здесь каждое утверждение В.Н.Холоповой не голословно, а подтверждается многочисленными примерами из творчества композиторов разных школ и стилевых направлений,- от венских классиков - до рок-музыки.
Можно ещё долго говорить о положительных качествах данного исследования, но мы ограничимся этими непреложными фактами и оставим кропотливый труд и высокий профессионализм автора тем непререкаемым фоном, который позволяет их держать всё время за кадром как само собой разумеющееся.
Обратимся к тем вопросам и проблемам, которые неизменно затрагивает по-настоящему ценная научная работа, к каковым, несомненно, можно отнести и данную монографию. Сами сложные культурные процессы, лежащие в основе этого масштабного исследования, стимулируют поиски ответов на вопрос: в чём сущность спецификации музыкальной эмоции, как она задействована в процессе в организации музыкального произведения, и в организации художественного смысла сочинения?
Квинтесенция теории Валентины Николаевны заключается в следующем утверждении:
«…с позиции теории музыкального содержания эмоция – одна из трёх сторон содержания, наряду с изобразительностью и символикой. Однако, в отличие от двух последних, её наличие в музыке так или иначе обязательно – в виде «фигуры» или «фона». Кроме того, в диаде «специальное/неспициальное музыкальное содержание» эмоция непременно присутствует, по-разному действуя в том или другом аспекте. Ясно, что в «неспециальном» эмоция имеет природу мимесиса, подражания человеческим чувствам. Но и в «специальном содержании» она изощрённо действует во всех мелодико-гармонико-ритмо-тембровых соотношениях музыкальной композиции, внося в весь этот звуковой механизм положительную окраску, этико-эстетический настрой, то, что В.Кандинский по отношению к живописи называл « о духовном искусстве» 2.
Что показалось спорным в данной цитате? Опора на семиотическую систему означивания, которой Холопова придерживается в своей теории содержательности музыки3. Сторонники современной когнитивной семантики пришли к выводу, что довербальное «осмысление» эмоции, феномен превращения её в образ – всё-таки невозможен без процесса концептуализации. Именно концептуализация отвечает за ту область существования доязыкового смысла, не оформленного словесно, но существующего в энграммах и ментальных образах. Ведь то, что у Валентины Николаевны называется «эмоциями специального музыкального содержания» как раз таки подразумевает ту толику априорности информации, которая полностью не подпадает под «юрисдикцию» музыкальной эмоции. Вспомним классическое уже для когнитивной науки определение: «Когниция – не орнаментальный иноязычный вариант термина познание, а скорее процедуры получения и использования «предзнаний» (в том числе и обыденного «сознания») – разновидности мыслительных операций, обслуживающих и сопровождающих восприятие (в частности, обработку) и продуцирование как знаний, так и языковых выражений для этих знаний» 4. С этих позиций любое культурное проявление эмоций уже не чувство, а скорее, представление, нечто неуловимо балансирующее между чувством и разумом.
Чтобы не быть голословными, приведём пример: В.Н.Холопова, говоря об эмоциональных процессах, утверждает: «Каждая музыкально-историческая эпоха выработала свои эмоциональные процессы. Для инструментальной музыки барокко особенно характерны ровные «террасы» (с внезапными сменами) и нехарактерны кульминации, для венских классиков – подъёмы (мангеймские crescendo) кульминации-плато, зоны, для романтиков Х1Х века – волны, кульминации–точки, динамические и тихие, для ХХ века – все прежние виды эмоциональных процессов с введением новых – как одно лишь diminuendo, статическое развёртывание и другие» 5.
Между тем все перечисленные пространственные характеристики эмоциональных процессов (волна, терраса, плато) являют собой не что иное, как образ-схемы (image-scheme) – разновидность когнитивных моделей, декларируемых Дж.Лакоффом в его статье «Мышление в зеркале классификаторов» 6. Эти самые когнитивные модели являют собой формы репрезентации мира в сознании человека, они задействованы в процессах категоризации, сравнения, отождествления. Дж.Лакофф утверждает: мысль образна. Концепты, не прямо основанные на опыте, используют метафору, метонимию и «ментальную образность», что выводит когнитивный процесс далеко за рамки зеркального отражения внешней реальности.
В поисках подтверждения нашей мысли о том, что любые знания об особенностях строения мелодии, гармонии, ритма, моментально превращают любую эмоцию в «умное» представление, я перерыла гору музыковедческой литературы. И всё-таки нашла. Каково же было моё удивление, что у самой Валентины Николаевны! В своей другой книге – «Область бессознательного в восприятии музыкального содержания» В.Н.Холопова, говоря о процессе спатиализации, т.е. переходе временного параметра в пространственный при восприятии музыки, пишет: «Включение пространственного кода, развёртывающего представления зрительного опыта человека, приносит свои содержательные элементы при восприятии музыки» 7. Получилось, учение В.Н.Холоповой о музыкальной эмоции, не только не противоречит, но и шагает в ногу с когнитивной семантикой. Поэтому можно констатировать, что теория музыкальной эмоции, выстроенная В.Н.Холоповой, не только прошла проверку и когнитивной методологией, но и преподнесла ещё один урок: есть какие-то незыблемые научные истины, не меняющиеся несмотря на разницу их изложения и интерпретации.
«Музыкальные эмоции» В.Н.Холоповой - полезная и умная книга, которая несёт читателю массу открытий. Думается, что скромно объявленная рубрика «учебное пособие для музыкальных вузов и вузов искусств» – не более чем дань издательской риторике. Книга будет интересна всем – и ученикам, и их преподавателям.
1. В.Н.Холопова Музыкальные эмоции. Учебное пособие для музыкальных вузов и вузов искусств. –М., 2010. – 348с.
2. «Музыкальные эмоции», с. 87.
3. В.Н.Холопова, в соответствии с общепринятой системой Ч.Пирса, выделяет чисто выразительные («икон»), символические… и предметные знаки («индексы, связанные с изобразительностью, материальной стороной). (Холопова В.Н. Музыка как вид искусства, Учебное пособие.СПб. Лань 2000.с. 64-65.
4. В.З.Демьянков Когниция и понимание текста /Вопросы когнитивной лингвистики. М.: Институт язакознания; Тамбов: Тамбовский гос. университет им. Г. Р. Державина, 2005. № 3. С.5
5. «Музыкальные эмоции», С.82.
6. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов. — В сб.: Новое в зарубежной лингвистике, вып. XXIII. М., 1988. С.31
7.В.Н.Холопова «Область бессознательного в восприятии музыкального содержания. –М.:ПРЕСТ, 2002.- С. 6.
|
