МУСИГИШЦНАСЛЫГЫН АКТУАЛ ПРОБЛЕМЛЯРИ
РОССИЙСКОЕ МУЗЫКАЛЬНОЕ ВОСТОКОВЕДЕНИЕ: НА ПУТИ СТАНОВЛЕНИЯ
Т. СЕРГЕЕВА
К.УМАНСКИЙ. АВТОПОРТРЕТ НА ФОНЕ ТРЕТЬЯКОВСКОЙ ГАЛЕРЕИ
Интервью, данное А.Амраховой
ДМИТРИЙ КУРЛЯНДСКИЙ. ОБ ОДНОМ ИЗ 158 СПОСОБОВ СТРУКТУРИРОВАНИЯ ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА
Интервью, данное А.Амраховой.

       В постсоветский период в российском музыкознании выделяется, заявляя о своей автономии, научное направление музыкального востоковедения¹. Прежде всего, его оформление во второй половине XX века произошло на почве уточнения собственного объекта исследования. Музыкальное востоковедение как направление российской науки занимается изучением музыкального наследия профессиональных традиций и композиторского творчества² стран классического Востока. К классическому Востоку традиционно относятся страны Дальнего Востока (принадлежащие к китайско-конфуцианской цивилизации), Ближнего и Среднего Востока (арабо-мусульманская цивилизация) и Южной и Юго-Восточной Азии (индо-буддийская цивилизация). Именно в музыкальных культурах этих стран сложились классические традиции надэтнического уровня³, сопоставимые с европейским музыкальным искусством.

        Что же входит в понятие профессиональные традиции музыкальной культуры на Востоке? Её базовым основанием являются религиозные традиции, сфера сакральной ритуальной практики, в которой музыке принадлежит весьма значительная роль⁴. В русле данной традиции формируется «звуковой идеал» цивилизации.

        Вершина профессиональной музыки – это классическое музыкальное искусство или музыкальная классика. Целесообразно уточнить понятие «музыкальная классика» применительно к культурам Востока, поскольку зачастую возникает проблема правомерности употребления термина «классический», изначально использовавшийся по отношению к европейскому материалу, – к восточной музыке.

        В первую очередь, этот термин используется в его расширительном значении, подразумевающем образцовость и высшее достижение⁵. Именно в этом смысле слово «классика» («классический») употребляется в европейских трудах по искусству восточных стран. Отсюда – определение музыкальной классики как «эстетически выделенный эталонный фонд высокохудожественных образцов профессиональной музыки» (В. Н. Юнусова) [7, c. 5]. В качестве синонимов музыкальной классики стран Востока зарубежные и отечественные исследователи используют понятия «музыка высокой традиции» (Дж. Михайлов), «музыкальное искусство» (art music) (А. Шилоа). Все они апеллируют к высокому искусству, связанному, по определению Т. В. Чередниченко, «с теорией, ориентирующей на метафизически-сакральные основания музыкальной мысли» [5, c. 193].

        Показательно, что на Ближнем и Среднем Востоке «классика» определяется как «наследие» (ат-турас) и относится к старому, самому почитаемому и престижному (классическому) репертуару.

        Другое значение «классики» выявляется из этимологического происхождения самого термина от понимания класса как постродового деления населения на группы («классы») с особым выделением роли высшего класса [3, c.

        9]. В этом смысле акцентируется ситуация функционирования музыкального искусства, для которой необходимо наличие трёх взаимосвязанных составляющих: политический центр – интеллектуальная элита – эстетические стандарты. Придворная среда и патронаж со стороны высшего класса создают те необходимые условия, в которых развивается элитарная классическая традиция (включая институт музыкантов и систему обучения, музыкальные трактаты и инструменты, правила создания текстов и исполнения и др.).

        Наряду с музыкальной классикой на Востоке (кроме мусульманской цивилизации) существует развитая театральная традиция, тесно связанная с музыкальным искусством. Кроме того, весьма большой профессиональный слой музыкальной культуры на Востоке представлен популярной, полуклассической музыкой, с которой в определённой мере сопряжено композиторское творчество традиционного типа. В современном мире к этой «пограничной» сфере относится и музыка кино.

        Таким образом, профессиональные традиции на Востоке представляют собой весьма разветвлённую систему, которую мы условно, то есть, опуская специфику функционирования в различных цивилизациях Востока, представили в виде таблицы.

        Таблица 1. Профессиональная музыкальная культура стран Востока

       

       В странах Европы и США все эти музыкальные традиции изучаются в рамках «этномузыкологии» (ethnomusicology) – научного направления, которое представляет собой достаточно широкую область, включающую в себя все виды неевропейской музыки (в том числе популярную, театральную) и фольклор всех народов мира. Часто эта область знания отождествляется с так называемой «мировой музыкой» (world music), хотя по существу последняя является более узкой дисциплиной. В рамках этого направления изучается в основном этническая музыка народов мира, то есть фольклор, на основе полевых исследований, сочетающихся с практическим освоением (практика игры на инструменте) выбранной музыкальной традиции. Эти научные направления сложились на Западе в определённом культурном контексте – в ситуации распада колониальной системы, тесно соприкасаясь с культурной антропологией (Cultural anthropology), главным стержнем которой был интерес к этническим общностям неевропейских народов, а методология исследования определялась культурологическими подходами⁶.

        Отечественное же музыкальное востоковедение⁷, хотя и формировалось и вызревало на стыке фольклористики, изучающей в советский период музыку устной традиции азиатских республик, и академического музыковедения (в той его части, которое фокусировало своё внимание на творчестве композиторов национальных школ⁸), – отличалось заметным тяготением к изучению профессиональных традиций.

        В советское время исследователи ограничивались «своим Востоком», не выходя на зарубежный (за редким исключением), однако результаты были весьма значительными – сформировались крупные центры в Ташкенте и Баку. В историю советского этномузыкознания вошли имена таких крупных учёных, как В.М. Беляев, У. Гаджибеков, Х.С. Кушнарёв, Ф.М. Кароматов⁹, Т.С. Вызго, А.Б. Джумаев, Ю.Н. Плахов, И.Р. Еолян, С.П. Галицкая и другие.

        Большой подпиткой на этапе становления востоковедных исследований в советский период стало изучение и перевод на русский язык восточных трактатов, содержащих разделы о музыке. Хотя качество перевода многих из них на современном этапе уже не удовлетворяет исследователей. У истоков направления «философии восточной музыки» стоит коллективный труд «Музыкальная эстетика стран Востока» под редакцией В. Шестакова, куда вошли фрагменты трактатов учёных Китая, Индии, Ближнего и Среднего Востока [2].

        Нельзя не упомянуть и о серьёзных упущениях этого периода: так, официально вся профессиональная музыка изучалась в основном фольклористами (хотя типологически она представляет собой совершенно другое, отличное от фольклора, явление). Кроме того, в контексте идеологии атеизма многие музыкальные традиции игнорировались и не изучались или искажались (например, религиозные, в том числе связанная с суфизмом, или классическая элитарная музыка, которая была объявлена феодальным наследием).

        После распада СССР ситуация кардинально меняется. Азиатские республики превращаются в независимые страны, в России происходит смена идеологии и заканчивается эпоха «железного занавеса». Актуальной сферой изучения становятся религиозные традиции¹⁰. Наблюдается всплеск интереса к музыкальным культурам зарубежного Востока, включая Ближний и Средний Восток, Дальний Восток, Южную и Юго-Восточную Азию. С конца 90-х по первое десятилетие 2000-х годов защищено около 30 диссертаций, посвящённых этой тематике¹¹. И дело не столько в количестве, сколько в совершенно новом качестве: изменился и расширился круг тем и проблем, ушли идеологические шоры, обогатилась методология изучения. Тем не менее, музыкальное востоковедение во многом ещё отстаёт от «смежных областей» науки о Востоке – истории, литературоведения, филологии, философии.

        Однако музыкальное востоковедение, безусловно, является неотъемлемой частью классического востоковедения, поскольку изучать музыку восточных стран невозможно без глубокого знания широкого культурного контекста, включающего историю, религию, философию и эстетические представления, мифологию, различные виды искусства, особенности традиций, менталитета. Таким образом, музыкальное востоковедение, как и востоковедение в целом, – это комплексная дисциплина, объект которой намного шире, чем в академическом музыковедении.

        Кроме того, музыку Востока невозможно изучать без филологической подготовки – знания языка исследуемой культуры. Но, как правило, изучая классическую музыку Востока, которая сформировалась в период Средневековья, музыковед-востоковед нуждается в сотрудничестве с филологом-востоковедом.

        В России такое сотрудничество – редкость, в отличие от США или Европы. Это связано, на наш взгляд, со сложившейся системой образования. Так, на Западе музыковедов готовят в университетах, в России – в консерваториях. Университет – благодатная среда, способствующая широкому междисциплинарному сотрудничеству, в отличие от консерватории, для которой характерна изолированность и узкая специализация.

---

1. Об основных тенденциях этого процесса см.: Yunusova V.N. The main tendencies of Asian music research in New Russia // ICANAS-38. 10-15 September 2007. Ankara, 2007.

2. По поводу композиторского творчества существуют разные точки зрения, учитывая, что многие известные композиторы стран Востока получили образование как у себя на родине, так и на Западе. Так, по мнению Л.О. Акопяна, если композитор получает европейское образование и сочиняет в западной традиции, то его творчество становится предметом изучение академического музыковедения (из беседы с автором статьи на конференции в РАМ им. Гнесиных – Москва, 22.11.12). Другое дело, что знание музыкальной культуры его восточной родины способствует более глубокому пониманию творчества композитора. Отсюда – значение музыкального востоковедения для академического музыкознания.

3. С этой точки зрения, казалось бы, такие страны тюркского мира, как Турция, Азербайджан, Узбекистан и другие, для востоковедов – это часть мусульманской цивилизации. А этнические традиции этих стран – предмет изучения этномузыковедения. Но в действительности, не всё так однозначно.

4.В тех странах Ближнего и Среднего Востока, чей генезис связан с кочевым типом культуры, к самым старым профессиональным традициям относится ещё и эпическая традиция.

5.В широком смысле восточная классика пересекается с пониманием аналогичных явлений в европейской культуре, где «классическое» характеризуется, как высокое, непреходящее, принадлежащее прошлому, авторитетное, требующее развитого вкуса искусство [1, c. 11-12].

6.В России под этномузыковедением (этномузыкознанием) чаще всего понимаются музыкальная фольклористика и музыкальная этнография. Это подтверждают и учебные программы по специальности «Этномузыкология» в Санкт-Петербургской, Казанской и других российских консерваториях.

7.Об истории «взаимоотношений» российского этномузыкознания и востоковедения см.: Юнусова В.Н. Этномузыкознание и российское музыкальное востоковедение: научные и педагогические проблемы // Сибирский музыкальный альманах - 2007: Вып. 8. - Новосибирск, 2010. – 231 с.

8.Однако в русле советского музыкознания творчество композиторов национальных школ изучалось с позиций интернационализации (освоения европейских форм), а не национальной специфики в её глубинном значении, поэтому такие пласты национальной культуры, как мифология, религия, национальный язык и другие, оказывающие большое влияние на музыку, опять же чаще всего игнорировались.

9. Ф.М. Кароматов в 1972 года стал основателем кафедры «Восточной музыки» в Ташкентской государственной консерватории (ныне кафедра «Музыкального востоковедения»).

10.Назовём некоторые из исследований: Сайфуллина Г.Р. Музыка священного слова: Чтение Корана в традиционной татаро-мусульманской культуре (1999); Хаздан Е.В. Нигун как явление традиционной еврейской культуры (2007); Софийская А.Б. Музыкальные аспекты религиозных праздников татар-мусульман (2007); Туймова Г.Р. Религиозные музыкально-поэтические жанры в традиционной музыке крымских татар: мавлид и иляхи (2008).