ИРСИМИЗ
“ЯФРАСИЙАБ БЯДЯЛБЯЙЛИ” ВЕБ-САЙТЫНЫН ТЯГДИМАТЫ
Жямиля ЩЯСЯНОВА
ЦЗЕЙИР ЩАЖЫБЯЙОВ ДЕПУТАТ КИМИ
Сабина ЩАФИЗОВА
«КОРОЬЛУ» - 70
Тяраня ЩЯСЯНОВА
ОЧЕРКИ ПО ИСТОРИИ ТЕАТРАЛЬНОЙ МУЗЫКИ АЗЕРБАЙДЖАНА В 1995-2000 гг.
Наиля КЕРИМОВА

       В 1995 году театр не поставил ни одной пьесы на современную тему, хотя с кровавых январских событий 1990 года руководство театра неоднократно обращалось к драматургам и писателям с просьбой создать пьесы, отразившие трагедию 20-го января. Однако пьесы так и не появились, и театр был вынужден обратиться к классике, восстанавливая прежние спектакли. На этом фоне Камиль Абдуллаев принес в театр пьесу «Гейс и Лейли» по мотивам знаменитой поэмы Физули «Лейли и Меджнун». Эта пьеса, отражающая исторические, этнические, эстетико-философские проблемы, оказалась серьезной общественно-политической элегией любви, если можно так назвать. Худсовет театра принял пьесу в репертуар и поручил поставить ее молодому режиссеру Мехрибан Алекперзаде. Художником-постановщиком стал Эльчин Мамедов (главный художник театра), а композитором – Джаваншир Гулиев. Как видим из исторических данных, Дж.Гулиев, начиная с 80-х годов и дальше, оказался наиболее востребованным композитором для драматического театра.

        В январе 1995 года премьерный спектакль К.Абдуллаева шел на сцене Русского драматического театра под названием «Мин иллэрин ишыгы». Премьера прошла с успехом, однако этот спектакль оказался первым и последним. Его оставили в репертуаре, в надежде восстановить постановку на сцене родного драматического театра после окончания его ремонта. Музыка Дж.Гулиева с точки зрения художественных показателей, жанрового стиля, поэтики сюжета отвечала всем театральным требованиям и являлась эмоциональным выразителем идеи пьесы, ну а образы Лейли и Гейса, дервишей-мудрецов, музыкально основанные на фольклорных и мугамных интонациях и в звучании симфонического оркестра с введением в него инструмента уда, создавали архаичное звучание, перекликающееся с названием пьесы – свет тысячелетней давности. Обогащали сценические образы лейтмотивы героев Лейли и Гейса, которые очаровывали своей тонкой лирикой, нежнейшей мелодической тканью.

        Сложности с арендой помещений для спектаклей и безденежье сыграли весьма отрицательную роль в творческом росте театра. Коллективу приходилось разделяться на три группы и ездить по районам с камерными спектаклями или концертами поэзии и музыки, чтобы как-то помочь родному театру выжить в тяжелое для республики время.

        Самым неудачным спектаклем 1995 года, по мнению критики, был поставленный М.Фарзалибековым спектакль Давуда Аслана «Диндирир эср бизи». Пьеса вызывала к себе интерес тем, что повествовала о жизни известного поэта-сатирика Мирза Алекпера Сабира. Поставленная в короткий срок, пьеса была показана членам Худсовета театра, и высказанные ими замечания обещал исправить режиссер-постановщик. Однако, как всегда, М.Фарзалибеков ничего не исправил, и в итоге премьера пьесы, шедшей на сцене ТЮЗа, оказалась небрежно исполненной: скороспелые разбросанные мизансцены, сырой материал в игре актерского ансамбля бросались в глаза критики и зрителей. К этому добавилась небрежность сценографии и несоответствие музыкального оформления самой теме пьесы и сюжетным ситуациям, выполненные музоформителем Джахангиром Алиевым. Все было пущено режиссером на самотек: актеры играли, как чувствовали, без раскрытия режиссерского замысла и контроля постановщика; художник Кямал Шихалиев и музоформитель, как во всех спектаклях М.Фарзалибекова, были предоставлены самим себе. Серьезной работы со сценографом и музоформителем не ощущалось. Режиссеру-постановщику, который должен по своей сути держать все нити спектакля в своих руках и направлять в нужное русло, это оказалось не по силам. М.Фарзалибекову, после премьеры, Худсовет предложил исправить грубейшие ошибки в постановке. Он, как всегда, согласился и ничего, как обычно, не сделал. По мнению критики, спектакль однажды был показан на сцене ТЮЗа и дважды – для школьников, после чего его больше не ставили, т.к. все равно режиссером не были учтены и исправлены грубейшие постановочные ошибки.

        Театр обратился еще раз к писателям с просьбой создать пьесу об армяно-азербайджанской войне, о трагедии народа, но... никто не откликнулся, хотя внешне и соглашались, и ратовали за это. Тогда театр обратился к писателям с предложением помочь, хотя бы за счет театра, сделать поэтическую композицию, посвященную войне. Но и на это не откликнулись прозаики и поэты. Казалось бы, пять лет войны, миллион беженцев, страдания народа должны были уже разбудить дремлющее сознание пишущей братии, выработать собственное отношение к событиям, создать произведение, достойное повести за собой народ в деле освобождения захваченных наглым армянским агрессором исконных земель Азербайджана. Ситуация, прямо скажем, по Мирза Алекпер Сабиру: «Истэмирэм, эль чекин!»