"Musiqi dünyası" № 3 (68) 2016

Article №3; 7683 - 7689 pр.
Алла Байрамова. Узеир Гаджибеков и литература
Text PDF

Среди большого разнообразия музыкально-литературных связей, объектами изучения, как со стороны филологии, так и со стороны музыкознания, становились и следующие их аспекты:

1). Литература в жизни композитора; композитор-читатель.

2). Влияние литературы и её место в композиторском творчестве.

3). Литературная деятельность композитора.

Насколько повлияла литература, прочитанная в детстве и юности на формирование творческой индивидуальности композитора? Как проявляет себя читательский опыт в композиторском творчестве? Связаны ли музыкальный дар и литературные способности? Помогает ли соотнесение произведений литературы с написанными на них музыкальными произведениями раскрыть особенности творческого воображения, особенностей и эволюции авторского стиля композитора? Что композиторская рефлексия о литературе говорит о его жизненной позиции, художественных вкусах и профессиональных устремлениях? Каков отражённый в круге чтения спектр интересов композитора как личности? Эти и многие другие вопросы представляют интерес не только для музыковедения, но и для литературоведения. В частности, феномен литературного самосознания и изучение литературы с точки зрения её функционирования изучается в филологической науке таким разделом семиотики, как прагматика художественной коммуникации [11, с.7]. Помимо этого, вышеобозначенная проблематика актуальна для междисциплинарных, интермедиальных исследований по взаимосвязям слова и музыки, а также попадает в сферу изучения психологии творчества, феноменологии творчества, философии искусства, социологии искусства и других научных дисциплин.

Другую, требующую углублённого изучения как музыкознанием, так и филологией область составляет литературное наследие композиторов – Рихарда Вагнера [8], Петра Ильича Чайковского [7; 19], Узеира Гаджибейли [1; 2; 13; 14; 17; 18; 20] и др.

Как справедливо отмечает Франтова, в литературное наследие композитора входят «письма, дневники, интервью, «беседы», «диалоги», автобиографии, а также и собственно литературное творчество (поэзия, проза, либретто собственных сочинений). Этот громадный корпус разноплановых текстов в каких-то своих частях постоянно привлекается и изучается музыковедением. В то же время очень большое количество тем и проблем, возникающих в связи с литературным наследием композиторов, еще ждет своего исследования» [12].

Азербайджанской наукой на предмет рассмотрения литературной деятельности и, в целом, места литературы в жизни композитора как музыковедами, так и литературоведами изучался только основоположник азербайджанской профессиональной композиторской школы Узеир Гаджибеков, оставивший, как известно, солидное литературное наследие, куда вошли десятки его фельетонов, публицистика и тексты всех его опер и оперетт за исключением оперы «Кёроглу». (О литературе в жизни и творчестве Кара Караева писал автор этих строк [5; 6 и др.]) Гаджибеков творчески перерабатывал сюжеты из фольклора и классической литературы под либретто своих опер и писал сам настолько успешно тексты музыкальных комедий, что многие из них «как своим содержанием, глубиной идеи, силой исполнительства, так и своей высокой художественностью поднялись до классического уровня», войдя в число «самых лучших комедий в азербайджанской литературе» [17,с.7]

О первых опытах знакомства Гаджибейли с литературой в раннем возрасте известно немного. По предположению Эльмиры Абасовой, поскольку Гаджибеков жил в Шуше и ещё застал поэтессу Хуршидбану Натаван (1832-1897), дочь последнего шушинского хана, в живых, то «возможно, не раз слушал её стихи в авторском исполнении. Безусловно, Натаван оказала большое влияние на ранние литературные вкусы Гаджибекова» [2, с.31]. Однако это предположение не находит подтверждения фактами. Кроме подписи Натаван на выявленном нами вместе с другими его документами в Санкт-Петербургском городском историческом архиве свидетельстве о бекском происхождении Гаджибекова и упоминании братом Узеира Зульфугаром Гаджибековым одной встречи с ней [4], других свидетельств и воспоминаний об их общении и впечатлении, оказанном её творчеством на юного Гаджибекова, не обнаружено.

О впечатлениях же, полученных в детские годы от драматургии, вспоминал сам Гаджибеков: «Да, я вырос, можно сказать на комедиях Ахундова: «Хан Сарабский», «Мастали шах», «Гаджи Кара» и драме известного нашего драматурга А.Ахвердова «Дагылан тифаг»» [2, c.31]. Э.Абасова отмечает, что незаурядные литературные способности будущего композитора проявились ещё в детстве: «Узеир составил небольшой рукописный сборник народных сказаний «Китаби Мезхеке» («Книга шуток»), снабдив его своими рисунками» [2, с.33]. Т.о., первыми литературными произведениями, с которых началось знакомство композитора с литературой, были произведения азербайджанских авторов, писавших по-азербайджански. Т.е., с творчеством писавших на фарси азербайджанских литераторов, в частности с поэзией Низами Гянджеви, Гаджибеков, вероятнее всего, пока знаком не был.

Продолжая учёбу в Грузии в Горийской учительской семинарии, в старшем юношеском возрасте юный Узейрбек, как его имя было записано в документах, и как сам называл себя, продолжил знакомство с литературой. Материалы архива Горийской семинарии были уничтожены пожаром, спалившем до тла здание, в котором находился Архив министерства народного образования Грузии. С некоторыми из безвозвратно утраченных документов, касающихся учебных лет Гаджибекова, удалось познакомиться благодаря их немногочисленным фотокопиям, хранящимся в Музее образования Министерства образования Азербайджанской Республики. Однако в них не содержится данных о читательском опыте семинариста-Гаджибекова.

Т.о., документальных свидетельств об этом, к сожалению, не сохранилось, в то время как сохранились документы другого учебного заведения города Гори – Горийской православной духовной семинарии – с подробными свидетельствами как о книгах, прочитанных другим семинаристом, старшим современником Гаджибекова - Иосифом Джугашвили (Сталиным), так и о взысканиях, полученных им за чтение запрещённой духовным заведением литературы.

Но благодаря своевременным исследованиям Гулама Мамедли и Эльмиры Абасовой материалов грузинского архива, на которые они ссылались, утраченных в дальнейшем в пожаре, можно сделать ряд выводов о литературном образовании и литературном творчестве Гаджибекова в 1899-1904 гг. Семинарские годы стали этапом ознакомления с сочинениями русских авторов – Грибоедовым, Пушкиным, Гоголем и другими [2, с.85]. Специального предмета «Литература» в учебной программе семинарии не было, что явствует из его Свидетельства об окончании Горийской учительской семинарии, также выявленного нами в Санкт-Петербургском городском историческом архиве [4]. Следовательно, скорее всего с русской и зарубежной литературой Гаджибеков знакомился на уроках по русскому языку. Эти годы отмечены его первыми попытками литературных переводов. Юмор привлекал юношу особо, что вылилось в переводы на азербайджанский язык басен Крылова и гоголевской «Шинели». Также обнаружилась страсть Гаджибекова к стихотворчеству, за что среди семинаристов за ним закрепилось прозвище “tatar şairi” - татарский поэт [18, с.14] (тогда азербайджанцев называли татарами).

О круге гаджибековского чтения в зрелые годы также известно мало. Специальные исследования этому аспекту жизнедеятельности композитора не посвящались, за исключением освещения дружбы Гаджибекова с литераторами, к примеру, с Самедом Вургуном [16], и краткой статьи о заметках, сделанных Гаджибековым на полях некоторых книг из его личной библиотеки [3].

Однако многое свидетельствует о том, что литература, бесспорно, занимала внушительное место в жизни композитора. Сам факт того, что первым сочинением двадцатидвухлетнего школьного педагога стала опера, произведение синтетическое, где, в первую очередь соединяются литература с музыкой, к тому же, в котором не только музыка, но и либретто было написано им самим, уже является показательным. Далее, сбор и запись азербайджанских народных песен, начатая им ещё в бытность семинаристом в Грузии, где к тому времени существовало уже четыре сборника грузинских народных песен [Музыкальная энциклопедия], с которыми юный Гаджибеков мог быть знаком. Ранний опыт записи музыкального фольклора вылился позже в сбор и издание, совместно с Муслимом Магомаевым, тридцати трёх песен в сборнике «Azərbaycan türk el nəğmələri» («Азербайджанские тюркские народные песни») [15]. Помимо музыкального интереса, этот сборник представляет значимость и как пример записи литературного фольклора, поскольку в нём опубликованы как музыка, так и слова всех тридцати трёх песен. Учитывая, что это был один из самых первых в Азербайджане опытов песенных сборников, которому предшествовали только «Сборник хоровых адербеджанских песен» Гасанбека Зардаби (без музыки, только тексты песен) [10] и изданный под редакцией Шовкет Мамедовой сборник из восьми народных песен, записанных Борисом Карагичевым [9], то вклад Гаджибекова в азербайджанскую не только музыкальную, но и литературную фольклористику трудно переоценить. Написание большого количества работ музыковедеческой направленности и, наконец, фундаментального музыковедческого труда «Основы азербайджанской народной музыки» также было детерминировано и определённой, сложившейся привычкой к словесности.

Десятки публицистических статей, фельетонов, рассказов, либретто, выходивших из-под пера Гаджибекова на протяжении более, чем четырёх десятилетий, несомненно, свидетельствуют о его литературном таланте и непрерывной тяге к литературной деятельности, за что композитор в 1939 году стал первым из композиторов, принятым в члены Союза писателей Азербайджана, долгие годы оставаясь единственным. (Вторым композитором явилась Рухангиз Касимова, принятая в Союз писателей в 2015 г., причём, интересно, что при её вступлении председателем Союза писателей был Анар - сын Расула Рзы, который председательствовал в Союзе, когда в него вступил Гаджибеков.)

Литературное наследие Гаджибекова, особенно публицистика, знание устного народного творчества, особенности использования его - народных сказок, ашигской поэзии, эпоса - в авторских либретто музыкально-сценических произведений, высказывания о таких образцах фольклора, как баяты, пословицы, поговорки, нашли подробное освещение и обобщение в азербайджанской филологии. Этому посвящены исследования филологов Абдуллы Абасова [13], Мираббаса Асланова [14], Айдына Рзаева [20] и других. Развёрнутую вступительную статью к тому литературных произведений композитора написал писатель, академик Мирза Ибрагимов [17].

Важное наблюдение было сделано Э.Абасовой и К.Касимовым, первыми обратившими внимание на взаимовляние литературной и композиторской сторон деятельности композитора: «Публицистическая деятельность способствовала росту Гаджибекова как художника. В то же время выступления Гаджибекова-публициста зачастую непосредственно рождались из стремления композитора раскрыть свои творческие позиции, обобщить свой музыкально-творческий опыт» [17, с.5].

Подытоживая, отметим, что Узеиром Гаджибековым, помимо всего прочего, была задана и традиция литературной ориентированности в основанной им азербайджанской композиторской школе, продолженная деятельностью выдающихся её представителей. Если Узеирбек обращался в своём композиторском творчестве, в основном, к азербайджанским поэтам и драматургам - своим современникам, а из литературы прошлых веков к поэзии авторов мусульманского мира - Фирдоуси, Низами и Физули, - а также сам писал либретто для своих музыкально-сценических произведений, то, следуя за ним, композиторы Азербайджана пошли дальше. Также активно используя произведения азербайджанских и восточных литераторов, они значительно расширили жанровые, стилистические, национальные, временные и географические границы вдохновившей их композиторское творчество литературы – от Европы до Южной Африки, от Японии и Индии до Америки,- что видится проявлением органичного сосуществования и соединения национального с мультикультуральным, ставшего характерным для искусства Азербайджана второй половины ХХ-начала XXI века. Но это уже другая тема.

Библиография

1. Абасова Э., Касимов К. Узеир Гаджибеков – музыкант-публицист. // Искусство Азербайджана, XII. Издательство Академии наук Азерб.ССР. Баку, 1968. С. 5-20.

2. Абасова Э. Узеир Гаджибеков. Путь жизни и творчества. «Элм», Баку, 1985. -200с.

3. Абдуллаев Н. Библиотека композитора//Газ. «Вышка», №215, 17.09.1985.

4. Байрамова А. Документы Узейрбека в Санкт-Петербурге.//“Musiqi dünyası”, 3/48, 2011, c.59-62.

5. Байрамова А. Кара Караев. Заметки на полях./ «Музыкальная академия», Москва, № 4, 2008, с.127-131.

6. Байрамова А. Литература в жизни и творчестве Кара Караева // «Музыкальная академия», Москва, №3, 2013, с.96-101.

7. Головатая Г.Ф. «Евгений Онегин» А.С.Пушкина и П.И.Чайковского. Текст и версии. Исследование. Москва, Изд. «Композитор», 2012. -240с.

8. Лихтенберже А. Рихард Вагнер как поэт и мыслитель Пер. [с предисл.] С. Соловьева. Москва: «Творч. Мысль», 1905. -367 с.

9. Сборник азербайджанских песен. Запись Б.Карагичева. Азерб. Гос. Нотоиздательство. Баку. 1924.

10. Сборник хоровых адербеджанских песен. Запись Г.Зардаби. Баку, 1901.

11. Турышева О.Н. Книга – чтение – читатель как предмет литературы. Екатеринбург, Изд. Уральского Университета, 2011. – 286 с.

12. Франтова Т. Изучение научного наследия композиторов как актуальная задача современного музыкознания//Журнал «Фундаментальные исследования», 2014. – № 12 (часть 12) – С. 2658-2662.

13. Abasov A. Üzeyir Hacıbəyov və xalq yaradıcılığı // Folklorşünaslıq məsələləri. X buraxılış, 2012. S.84-95.

14. Aslanov M. Üzeyir Hacıbəyov - jurnalist. B.: Azərnəşr; 1985.- 203 s.

15. «Azərbaycan türk el nəğmələri». Notaya salanlar Ü.Hacıbəyli və M.Maqomayev.”Azərnəşr”, Bakı, 1927. -51s.

16. Bayramov A. Musiqi və poeziya // Musiqi dünyası, 3-4/5, 2000, s.124-126.

17. İbrahimov M. Böyük bəstəkar və yazıçı /Üzeyir Hacıbəyov. Seçilmiş əsərləri. “Yazıçı”, Bakı, 1985. S.5-20.

18. Məmmədli Q. Üzeyir Hacıbəyov. 1885-1948. Həyat və yaradıcılığın salnaməsi. “Yazıçı”, Bakı, 1984. -460s.

19. Naroditskaya I. "Bewitching Russian Opera". Oxford University Press, 2012. -416p.

20. Rzayev A. Çağlayan bulaq. “Gənclik”, Bakı, 1981. -105s.